Как выглядит идеальная женщина? Задаваясь этим вопросом, многие мысленно обращаются к каким-то устоявшимся образам. С одной стороны, опираясь на исламские источники, мы понимаем, какие из известных нам женщин оказались наиболее успешны в своей человеческой и духовной самореализации. С другой стороны, орудуя ограниченным набором данных, мы не можем составить достаточно четкий образ и заполняем возникающие пробелы тем, что есть под рукой: этнокультурными моделями, «передовыми» женщинами своей общины, рафинированными историями о героических женах, дочерьми маминой подруги и так далее. Таким образом, как это ни парадоксально, мы лепим свой идеал из продуктов идеализации, т.е. создаем его из несовершенств и ограничений. Результатом такой стратегии может быть в конечном итоге отсутствие мотивации («в глубине души я не хочу быть такой»), разочарование в религии («неправильные люди нравятся больше, чем правильные») и заточение в образе «хорошей девочки» вплоть до удушения и атрофии всех своих уникальных и ярких сторон, талантов, способностей и качеств, нужных миру и исламу.
Между тем у нас, хоть и не без помощи живых примеров и достоверных фактических ориентиров, все-таки имеется доступ к воссозданию релевантных для нас аспектов личности, приближенной к Богу. Идея таухида, будучи центральной в исламе, помимо прочего, подразумевает, что любая инстанция совершенства, красоты, притягательности берет свое начало в Абсолюте. То есть все, что восхищает, притягивает, завораживает, вызывает восторг и преклонение в человеке с мало-мальски здоровым сердцем – это бесконечно малые лучи абсолютного совершенства Аллаха. Ибн Араби писал:
Ничто и никогда не было объектом любви, кроме Бога. Все, что любящему человеку видится как объект его любви, есть не что иное, как проявление Бога. И нет ни одного существа, которое бы не любил Бог. Таким образом, вся вселенная любит и любима, и все это имеет начало в Нем. Ничто также никогда не было объектом поклонения, кроме Него, ибо если раб Божий чему-либо и когда-либо поклонялся, то это только потому, что его воображение ошибочно присваивало этому объекту божественность; а иначе он не стал бы ему поклоняться. Бог, Всевышний, сказал [в Коране]: “… и твой Господь велит не поклоняться ничему иному, кроме Него” (17:23). С любовью так же: никто и никогда не любил ничего, кроме своего Создателя. Однако Всевышний скрыт под кажущейся любовью к Зайнаб, Суад, Хинд, Лейле, этому миру, богатству, положению в обществе и прочим объектам обожания в этой вселенной.
Обратим внимание на то, что это понимание подразумевает не оставление всех прочих объектов обожания и поиска какого-то отдельного Бога, а осознание иерархии и умение увидеть отблески Божественного во всем, что мы любим и перед чем преклоняемся.
В одном из преданий, дошедших до нас, говорится, что в сознании муравья Бог – это гигантский муравей. И хотя у человека такое упрощение вызывает только улыбку, для условного муравья такое видение, будучи теологически ошибочным, может быть в каком-то смысле продуктивным: он будет двигаться к тем аспектам и стадиям совершенства, которые соответствуют замыслу, вложенному в него Творцом. Точно таким же образом идеал конкретного человека или общества в определенной стадии своего развития будет концентрироваться на аспектах, отвечающих его задачам и потенциалам. Да, мы все понимаем какие-то объективные общие места: Фатима (а) была справедливой, чистой, мудрой, заботливой. Но для кого-то важна акцентуация на терпении, выдержке и спокойствии Фатимы (а). А другая женщина найдет связь с Фатимой (а) через ее ассертивность, яркость, точность и страстное отвержение любой фальши и напускной благопристойности. Не должно быть так, что в исламском обществе уживается только малая часть общечеловеческих добродетелей, а другая часть не находит в нем своего места и противопоставляется имиджу праведности.
Когда «хорошими женщинами» какого-то религиозного сообщества заочно назначаются то хмурые монахини, то сухие семинарские надзирательницы, то «блеклые серые мыши», мужья которых месяцами и годами не получают удовлетворения и уходят в перверсии, то «… Шурочка, которую выдвинули на общественную работу и забыли задвинуть», то «ядреные нарциссихи», то девушки, настолько заботящиеся о своем светлейшем и непорочном облике, что они боятся произнести любую мысль или фразу, кроме общепринятых клише и лозунгов – все это не симптомы несовершенств религии, а отражение уровня успеха конкретного сообщества в извлечение пользы из этой религии. Эту проблему поднимал еще Али Шариати в книге «Фатима есть Фатима», однако есть смысл расширить коллекцию противопоставляемых Фатиме образов и поставить под вопрос не только восточный или западный идеал женщины, а любые локальные или общинные представления о «хороших девочках». Не отвергнуть, не пойти от противного, а именно поставить под вопрос и рассмотреть критически: а соотносится ли характер той самой «чистейшей женщины N-ского уезда» с тем, что может вызвать во мне восторг и слезы умиления? Если нет, то зачем я под него подстраиваюсь?
С другой стороны, можно вспомнить о том, что помимо внешних источников понимания существует также и инструмент внутренней рефлексии и непосредственной опоры на идею Абсолюта. Владея таким подходом, человек, вместо того чтобы противопоставлять себя идеалам, отвергать собственные особенности и пытаться трансформироваться в нечто совершенно чуждое, находит зацепки для движения и развития и неисчерпаемую мотивацию в самом себе. Ведь если проследить проблемы новообращенных мусульман, можно заметить, что именно это противопоставление зачастую затормаживает дальнейшее продвижение человека или приводит его однажды к разочарованию и падению, потому что жить чужой жизнью и в чужом образе невероятно утомительно, противоестественно. Кроме того, это вызывает эффект растянутой пружины: рано или поздно ее отпустят, и она примет свое первоначальное состояние.
Таким образом, всем нам, независимо от степени конформизма, полезно понимать, что, во-первых, детализацию общепринятых образов «хороших людей» создают обычные люди со своими предпочтениями и ограничениями в понимании, и во-вторых, помимо внешних способов познания качеств «инсан-е камиль» (совершенного человека) есть также и теологически обоснованные, и зачастую более эффективные внутренние способы. Комбинация того и другого может помочь верующему найти новые пути развития и раскрытия своих потенциалов и в то же время защитить его от заблуждений и внешних манипуляций.
Автор: Анна Олейник
Фотограф: Ifrah Akhter, фотосток Unsplash
