Амина сидела на женской половине мечети, и верующие уже собирались читать намаз-джамаат. Было душно, разносили чай, визжали и носились дети. Женщины постарше открыли настежь окна, но в такую жару это слабо помогало.
Амина уже давно была измучена и издергана: с мужем возникали регулярные «терки» из-за его перманентного зависания на работе, свекровь замучила замечаниями, денег не хватало, дети отказывались слушаться, на собеседовании непрозрачно намекнули, что им невыгодно брать сотрудницу с настолько часто болеющим ребенком. Она чувствовала себя на взводе, да еще и эта духота. Она встала, чтобы прочитать один из пропущенных намазов, но чей-то наглый карапуз стал играть с ее мохуром, а его мама, не реагируя на это, продолжила болтать с подружкой, и ее поразило, как можно потакать такому неуважению ребенка к намазу и как вообще можно настолько задерживать начало коллективной молитвы!
Сидя в одном из первых рядов, внезапно она почувствовала, как сердце начало бешено колотиться, словно перекувыркиваясь в груди, к горлу подступил комок, во рту пересохло, грудь словно сдавило от застрявшего в ней воздуха. Амину бросило в холодный пот, все вокруг поплыло и стало каким-то нереальным, тело затрясло, живот скрутило, и вдруг возник резкий острый страх, что она вот-вот испортит омовение и опозорится перед всеми. Имам намаза-джамаат наконец-то принялся читать икаму, а Амина в панике рванула наружу, расталкивая изумленных молящихся, и выскочила на улицу. От свежего воздуха ей вовсе не стало лучше: удушье мертвой хваткой держало горло, а слева, в области сердца, все ныло и кололо.
«Это же инфаркт!» – «осенило» Амину, и она заорала на весь двор мечети, что она умирает, и чтобы вызвали скорую. Испуганные мужчины вывалили из комнаты для омовения, засуетились, набрали нужный номер. Выскочил из мечети взволнованный муж Амины, приготовившийся к худшему.
Но, вопреки ожиданиям, сотрудники скорой сняли кардиограмму и ничего критического не обнаружили, а Амине с ее мужем сказали, что «это всего лишь ВСД».
Это их не убедило, конечно же, и начались походы по кардиологам, терапевтам, гастроэнтерологам. Все они ничего не находили и рекомендовали «полечить нервы», а один из них рекомендовал Амине обратиться к психиатру. «Я не сумасшедшая!» – встала в возмущенную позу она. Ей намекнули, что паническая атака, которую она пережила в самом классическом ее виде, – это тоже по части психиатра.
Амина жила в напряженном ожидании очередного приступа паники, и они (о, удивительно!) повторялись. Ее «накрывало» в метро, в торговом центре, в халяль-кафе с подружками. Жизнь сделалась невыносимой, и она решила, что верно говорят, должно быть, ревнители строгости: негоже женщине выходить из дома без надобности. Паническое расстройство переросло в агорафобию, и Амина засела дома, позабыв про поиски работы, про участие в религиозных собраниях, про кружки детей. Она перестала встречаться с подругами, а главное – категорически отказывалась ходить в мечеть и даже на прогулку с детьми. Сдвинуть дело с мертвой точки не удавалось; муж не выдержал и отвел Амину к психиатру. На первом же приеме врач диагностировал ей паническое расстройство (F41.0) и агорафобию (F40.0), пояснив, что это невротические расстройства, которые успешно лечатся и к сумасшествию (то есть психозу) никакого отношения не имеют, после чего дал ей нужные рекомендации.
Почему возникают панические атаки? Человек переживает длительный дистресс, с течением времени он накапливается, и происходит сшибка в работе нейромедиаторных систем головного мозга, а также в вегетативной нервной системе. Наша вегетативная нервная система подразделяется на три отдела – симпатический, парасимпатический и метасимпатический. Симпатика отвечает за мобилизацию организма в случае опасности, за учащение сердцебиения, за реакцию «бей или беги»; парасимпатика – за расслабление, сон, спокойствие.
При невротических, связанных со стрессом и соматоформных расстройствах (рубрика F40-48 МКБ-10) поднимает голову «гидра тревоги»: в головном мозге происходит критическое снижение активности серотониновых и ГАМК-эргических нейронов, а вот дофаминовая, норадреналиновая, глутаматная, гистаминовая и ацетилхолиновая нейрональные системы начинают работать излишне активно. На уровне вегетатики активируется симпатический отдел ВНС. Но для того, чтобы возникла именно паническая атака, самого по себе этого недостаточно – важна еще и неправильная интерпретация вегетативных симптомов (тахикардии, удушья, потоотделения, головокружения) как надвигающейся неминуемой смерти, инфаркта или инсульта, или же потери контроля, сумасшествия, позора. Вследствие этой интерпретации у человека происходит выброс адреналина, и возникает паническая атака.
Лечить паническое расстройство можно медикаментозно (антидепрессантами и анксиолитиками), но часто удается справиться при помощи одной только когнитивно-поведенческой психотерапии (сокращенно КПТ). КПТ исходит из того, что человеческие эмоции возникают в ответ не на сами ситуации, а на то, что мы думаем по поводу этих ситуаций. Если человек думает, что вегетативные симптомы смертельно опасны, у него возникает паническая атака. И, чтобы защититься от «опасности», человек включает охранительное, или избегающее, поведение: не ходит в те места, где возникали панические атаки, ходит только в сопровождении, вообще перестает выходить из дома (это и называется агорафобией).
Преодолеть это можно при помощи таких техник, как парадоксальная интенция (делать все ровно наоборот) и поведенческая экспозиция (поход напрямую в страх).
Экспозиция является одной из базовых техник КПТ в борьбе с разными тревожными расстройствами. Интересно, что сам ее принцип отражен в высказывании Имама Али (а) из «Нахдж ал-балаги»:
Если ты испугался чего-то, то стремись навстречу этому, поскольку укрываться от него – тяжелее, чем то, с чем придется столкнуться» (Нахдж ал-балага, мудрое изречение 175).
В этом хадисе гениально отображена сама суть экспозиции: мы убираем охранительное/избегающее поведение (стремление укрыться от страха, избежать «опасных» ситуаций), ибо последствия будут тяжелее, чем текущее положение: избегающее поведение подкрепляет и усиливает невротическое расстройство – панические атаки учащаются и утяжеляются, обсессии (навязчивые мысли, васваса) становятся еще более интенсивными, тревожные мысли атакуют еще активнее, изолированные фобии (такие, как аэрофобия и т.п.) еще крепче въедаются в психику.
В случае с паническими атаками мы должны погрузиться в самую пучину страха, чтобы от них избавиться. Для этого мы вначале должны выписать список мест, где происходили панические атаки, и которых человек теперь избегает; затем – выписать все то, что человек делает, чтобы паническая атака закончилась; наконец, третий список – что он делает, чтобы паническая атака не повторилась.
Как правило, список стандартен: не ходить в те места, где «накрывало», не выходить из дома без сопровождения мамы или мужа, или же вообще закрыться в четырех стенах. Но избегать этих локаций неразумно, т.к. один из критериев панического расстройства – внезапность и непредсказуемость панических атак, отсутствие их привязки к конкретному месту и времени.
Практикуя экспозицию, мы решительно идем в страх: в те места, где уже были панические атаки, преднамеренно решив заново пережить панику. Поскольку амигдала (миндалина) фиксирует те локации, где панические атаки уже возникали, в них они повторятся с большей вероятностью. И, когда начинает вновь накрывать волна ужаса, нужно не выбегать из метро или торгового центра, не звать на помощь, не пить карманное (и неэффективное с точки зрения доказательной медицины) успокоительное, а сознательно поддаться панике: «Ма-ша-Аллах! Добро пожаловать, дорогая, ас-саламу алейкум! Хвала Аллаху, это ты, я ждала тебя, как постящийся ифтара!»
Желательно говорить это с иронией, юморить над паникой, смеяться над ней. Также помогает упражнение «33» («Давай еще сильнее») – нужно 33 раза повторить: «Давай еще сильнее, бисми-Ллях!»
Для чего это нужно? Период распада адреналина в крови – 3-4 минуты, паника схлынет сама собой, а мы докажем нашей амигдале (системе сигнализации нашего мозга, которая иногда воет сиреной попусту), что панические атаки безопасны, что от них невозможно умереть, если только у человека базово нет серьезной кардиологической патологии.
Да, здесь нужно сделать важную оговорку: если к психологу приходит человек с паническими атаками, он первым делом должен отправить его к кардиологу, чтобы проверить, нет ли у него ишемической болезни сердца (стенокардии), мерцательной аритмии (фибрилляции предсердий) и других видов аритмий, опасно большого количества экстрасистол, кардиомиопатии и т.п. В этих случаях идти в панику опасно, а паническая атака может представлять угрозу. Для исключения данных патологий необходимо пройти ЭКГ, Эхо-КГ (УЗИ сердца), суточный мониторинг по Холтеру.
Если же у человека здоровое сердце и правильный синусовый ритм, паническая атака для организма так же безопасна, как физическая нагрузка. При физической нагрузке наблюдаются все те же вегетативные симптомы, но паники не возникает, поскольку человек не интерпретирует их как опасные. В данном случае для частоты сердечных сокращений в минуту существует золотое правило: верхний потолок нормы – 220 минус возраст. Если пульс укладывается в эти нормативы, волноваться не о чем.
В случае же, если все эти упражнения и практики не помогают, или человек категорически отказывается погружаться в страх, на помощь приходят лекарства – антидепрессанты СИОЗС и венлафаксин, а также трициклики, антипсихотики второго поколения, вальпроаты, бензодиазепины в качестве препаратов второй и последующих линий, усилителей основного препарата, если первая линия почему-то не сработала. Подробно схемы я расписывать не буду: эти медикаменты – рецептурные, и назначаются они только врачом, однако существуют лазейки для самолечения, что всегда крайне рискованно и опасно.
Именем Аллаха дадим бой панике и не позволим ей портить нашу жизнь! Поход в страх, экспозиция является для этого лучшим средством.
Автор: Анастасия (Фатима) Ежова
Фотограф: Milad Fakurian, фотосток Unsplash (фото обложки); Alireza Jabbari, фотосток Unsplash (фото по тексту)
