Фидан тряслась перед заветным и ужасным «часом икс». Все сошлось в одну точку: поступление в вуз, знакомство с женихом и его родителями. И не просто с женихом, а с предметом заветных мечтаний, чьи хутбы на Ютубе она слушала, не смея выдохнуть! И вот теперь он пришел свататься!
Семья Фидан была не просто соблюдающей, но и очень традиционной. После 6 класса родители перевели Фидан на домашнее обучение, чтобы уберечь ее от развращающего воздействия одноклассников, которые принялись курить вейпы, выпивать за углом школы и заниматься черти чем. Последней каплей стал использованный презерватив, найденный прямо под лестницей. Эмин-ага вспылил и сказал, что ноги его дочери в этом вертепе не будет.
Фидан было строго-настрого запрещено общаться с мальчиками в соцсетях. Эмин-ага строго мониторил все группы, где состоит и общается дочь. Под его строгое отцовское вето подпадали не только группы неверующих сплетников, но и даже мусульманские женские группы, некоторые участницы которых (возрастом намного старше Фидан) были разведены или практиковали (по слухам) временные браки, либо же обсуждали правовые нормы, связанные с интимной близостью. Один раз Эмин-ага буквально на стуле подпрыгнул, увидев, как милые сестры обсуждают там дозволенность не вполне традиционных способов единения с мужем…
По этой же причине отец не разрешал Фидан посещать исламские уроки. Ему все казалось, что дочь там растлят. Особенно его возмущало, когда уроки девочкам давали молодые богословы, отучившиеся в Куме. Он был уверен, что там они на каждом шагу практиковали временные браки, и именно для этого компостируют мозг юным девочкам вроде как фикхом, на самом деле стремясь подбить их на мута.
По большому счету Фидан не было разрешено куда-либо ходить. Изредка ее вывозили на маджлисы, посвященные шиитским траурным и праздничным датам. Даже в женском кругу она держалась особняком, скромно сидя в сторонке и наблюдая, как ее ровесницы, такие же верующие девочки, весело смеются, сидят в телефонах, обсуждая игры в мяч и курсы рисования. Все они были такие красивые, такие активные, в стильных худи-платьях и черных чадрах. Фидан не верила своим глазам: неужели можно быть мусульманкой в хиджабе и при этом такой свободной? Она не решалась подходить к девочкам – ей было страшно. Она не знала, как с ними заговорить, и как на это посмотрит папа. Она боялась отца до смерти.
Под запретом была и модная одежда. Не открытая, а именно модная, пусть и мусульманская. Эмину казалось, что, если Фидан наденет свитшот в пол с капором и кедами, точно случится беда. Фидан была вынуждена ходить в стоптанных туфлях «Прощай, молодость» и в странных выцветших юбках в пол, какие носят послушницы в монастыре.
Однажды Фидан предстояло выступить на празднике в честь Дня рождения Фатимы Захры (а) перед женской аудиторией. Она должна была прочитать стихи. Выйдя в центр зала, весь украшенный цветами, она затряслась от ужаса: в первом ряду сидело несколько рухани-мужчин, в том числе гости из Ирана. Фидан зарделась красной краской, голос ее задрожал – она разрыдалась и пулей выскочила из зала. Один из рухани, добрый пожилой иранец, догнал ее и стал ласково утешать – а она жалась в стену и тряслась от одного того, что с ней говорит мужчина, годящийся ей, впрочем, в дедушки. Отец, узнав об этом, рассвирепел и закатил скандал организаторам, допустившим присутствие мужчин на женском маджлисе.
Удивительно, но при этом Эмин-ага разрешил Фидан поступать в вуз при условии, что она будет учиться онлайн. Он был крайне щепетилен в плане оценок дочери и требовал от нее только пятерок. Оценка «хорошо» не годилась и становилась причиной для отцовского гнева, который лавиной обрушивался и на мать девочки.
Фидан предстояло изучать кибернетику, чтобы потом зарабатывать, работая из дома. Не наделенный Аллахом наследниками мужского пола, Эмин был вынужден делать ставку на дочерей, чтобы они могли зарабатывать и при этом не показываться на глаза людям. Кибернетику для дочери он выбрал сам. И не важно, что Фидан хотела в мед или изучать ислам в Куме. Отца пугали голые мужские трупы в анатомичке и ненадежные соседки по кумскому общежитию, которые могли оказаться не такими уж целомудренными и не такими уж соблюдающими.
На практике часть занятий в вузе предполагала очный формат. Фидан не сказала об этом отцу. С трудом пережив ЕГЭ и поступление, упиваясь безрецептурным «Афобазолом», она с ужасом думала, а вдруг теперь отец запретит ей учиться. А как ее в ее хиджабе воспримут студенты и преподаватели? Ведь отец проверит всю их подноготную, да и тогда вряд ли разрешит…
Близился день сватовства: краш Фидан (о, папа заругает за такое модное словечко!) должен был прийти с родителями прямо в ее семейный дом. О, как долго они с мамой выбирали ей наряд – и выбрали милую бежевую абайю от Илоны Бисултановой, такой же палантин и туфельки. В первый раз Фидан купили женственный, красивый, дорогой хиджаб, соответствующий ее статусу невесты.
Наконец, предмет ее мечтаний сидел в гостиной, а она стояла и слушала их с отцом разговор, чувствуя, как за грудиной растекается жгучая жижа тревоги. Ее пробивало в пот, она раз пять сходила в туалет. И вот ее вызвали подать гостям чай. Она вошла в гостиную и увидела ЕГО! Голова закружилась, во рту пересохло, сердце заколотилось, Фидан стал бить озноб, все казалось нереальным. Она резко и четко ощутила приступ удушья и боль в груди – и ее осенило ужасное прозрение: ее сердце вот-вот разорвется, и она умирает!
– А-а-а, спасите! – заорала она, – мама, я умираю! Скорую, мама, я сейчас задохнусь!!!
Она швырнула поднос с чаем в изящных армудах прямо под ноги. Горячие темные брызги градом полетели прямо на гостей. Им обожгло руки и лица, а на светлом платье мамы жениха остались ужасные пятна. Фидан, как ошпаренная кошка, выскочила на балкон, а юбка абайи предательски задралась, обнажив ноги…
Несложно догадаться, что после этого банального приступа паники мечты Фидан выйти за возлюбленного обернулись крахом, не говоря уже о буре гнева со стороны Эмина-ага…
Прав ли был отец в своем воспитании? Разве что в том, вероятно, что он забрал дочку из школы на домашнее обучение. В остальном – мягко говоря, переборщил. Это грустная история о том, как человек с параноидным расстройством личности (F60.1) вырастил несчастного ребенка с социальным тревожным расстройством (F40.1). Хотя, учитывая длительное психотравмирующее воздействие такого излишне строгого воспитания, возможно, у Фидан есть еще и К-ПТСР – комплексное посттравматическое стрессовое расстройство.
Теперь немного теории.
Социальное тревожное расстройство (СТР), или социальная фобия – это состояние, характеризующееся сильным страхом перед ситуациями, которые предполагают возможное внимание со стороны окружающих. Человек обеспокоен тем, что это приведет к смущению или унижению, и поэтому избегает таких ситуаций или переносит их с сильным дискомфортом.
В МКБ-10 социальное тревожное расстройство относится к рубрике F40 («Фобические тревожные расстройства») и кодируется как F40.1 («Социальные фобии»):
«Боязнь пристального внимания со стороны других людей, ведущая к избеганию социальных ситуаций. Более глубокие социальные фобии связаны с низкой самооценкой и боязнью критики. Их присутствие проявляется в виде покраснения лица, дрожания рук, тошноты, постоянных позывов на мочеиспускание. Иногда больной убежден, что какое-либо из этих вторичных проявлений и составляет его основную проблему. Симптоматика может прогрессировать до приступов паники».
К F40.1 МКБ-10 также относит антропофобию (боязнь людей) и социальный невроз.
СТР является одним из самых распространенных ментальных расстройств. Оно обычно начинается в детстве или подростковом возрасте. Дебют после 30 лет встречается редко, зачастую при изменении социального контекста – например, при переходе на ответственную должность, выходе из декрета на работу и т.п.
Нелеченое СТР может осложниться депрессией и употреблением психоактивных веществ.
Пациенты с СТР пользуются меньшей социальной поддержкой, чем хотелось бы, в связи с чем частота суицидальных попыток у них ниже, чем в популяции. У социально тревожных людей возникают проблемы с учебой и работой, они реже вступают в брак.
Факторы риска СТР: женский пол; семейная история СТР; застенчивость в раннем детстве и поведенческая заторможенность, т.е. страх перед новыми людьми и ситуациями.
Как лечится социальная тревога? Все гениальное просто – так же, как и другие тревожные расстройства: антидепрессантами СИОЗС и экспозицией, то есть столкновением с собственным страхом. Страшно выступать перед людьми? Нужно маленькими шагами двигаться к тому, чтобы давать публичные речи. Сначала страх будет зашкаливать, но эту волну ужаса нужно просто перетерпеть, поскольку потом она спадет. И точно так же – нужно знакомиться с людьми вопреки страху. Не нарушая границ шариата, разговаривать с мужчинами вопреки страху. Выступать с докладами на университетских семинарах вопреки страху не справиться и показаться глупой. Записывать видео для соцсетей вопреки страху осмеяния и осуждения. Надевать модные хиджабы вопреки страху выглядеть смешно и вызывающе. Это длительная программа терапии, но она работает, если клиент прилагает усилия к собственному исцелению.
Однако случай Фидан не так прост, потому что ее расстройство помножено на расстройство ее отца. Не сказать, что ему никак не помочь – существует даже специальная когнитивно-поведенческая терапия расстройств личности. Так, теоретически можно работать с когнициями Эмина о том, как должна себя вести достойная мусульманка, целомудренная мусульманка, набожная мусульманка, что ей можно и что ей нельзя.
Но это – теоретически. На практике же эти убеждения могут оказаться настолько закостенелыми, обросшими такими спаянными нейронными связями, что сломать их едва ли под силу даже опытному терапевту. И все же – попытка не пытка, и, кроме системной семейной терапии в когнитивно-поведенческом и прочих подходах, у этой семьи нет иного пути.
Автор: Анастасия (Фатима) Ежова
Фотограф: Hobi industri, фотосток Unsplash
